20.12.2016 | (3440 id = 691 СМИ) Персонально Ваш - Сергей Алексашенко | echo.msk.ru | 21:37:37

Е.Канакова
― Сергей Владимирович, конечно, да, насмешили. Переходим к другой теме: Зачем власти Украины национализируют «ПриватБанк»?

С.Алексашенко
― Длинная история. Собственно, банковский надзор на Украине не сильно лучше российского. И плюс ко всему резкое ухудшение экономической ситуации, резкая девальвация, и глубочайший экономический кризис, связанный с российской военной оккупацией. Нужно же понимать, что оккупация Крыма и Донбасса привела к потере 17% ВВП Украины и примерно к 20-22 процентам экспортной выручки. И все банки, включая дочерние банки ВТБ, «Сбербанка». ВЭБа, они кредитовали предприятия, которые находились в Донбассе. Экспортеры. Почему их не кредитовать? И все банки понесли огромные убытки. И поэтому, собственно, количество отозванных банковских лицензий в Украине огромно.

«ПриватБанк» — это другая история.

Я.Широков
― Коломойский.

С.Алексашенко: «Яблоко» имело шанс доказать, что они партия, которая может объединить оппозицию, и ничего не показало
QТвитнуть
С.Алексашенко
― Кэптивный банк, когда забирали деньги населения, кредитовали связанные компании, и кредитовали самих себя. И стало понятно, что качество активов плохое, что у банка дыра – это было известно достаточно давно. И решение проблем «ПриватБанка» было одним из условий программы МВФ в момент ее подписания. То есть тогда украинские власти договорились расчистить финансовую систему. А с начала уже 16-го года «ПриватБанк» конкретно фигурировал как банк, с которым нужно что-то решать и что-то делать.

И на протяжении многих месяцев украинские власти пытались договориться с Коломойским, чтобы он капитализировал банк в той или иной форме, чтобы вывел банк в нормальное состояние. Но, видимо, или Коломойский трезво взвесил свои возможности, посчитал, что вложить 6 миллиардов долларов – если верить правде, что там дыра в 150 миллиардов гривен (это примерно чуть меньше 6 миллиардов долларов) – ну, видимо, у него и денег таких нет и вкладывать все, чтобы спасти банк, – ну, он посчитал, что это неправильно.

И у украинских властей осталось две возможности: либо национализировать банк, либо обанкротить его. Но обанкротить крупнейший банк страны, наверное, неправильно. Если я помню правильно, на «ПриватБанк» приходится где-то 35-40% вкладов населения, то есть практически «Сбербанк». И другого выхода нет. По большому счету, насколько я знаю, украинские и Минфин и правительство, и администрация президента очень долго считали разные варианты: так пойти, так пойти… Но вот, видимо, посчитали, что национализация банка будет самым дешевым и вызовет меньше всего потрясений для экономики.

Поэтому для того, чтобы удержать экономику – помимо всего прочего еще рухнул крупнейший банк и создал панику для всего населения — вот такое решение было выбрано.

Я.Широков
― А со стороны смотрелось как желание прищемить хвост Коломойскому.

С.Алексашенко
― Нет, это никак не связано. Я думаю, что ситуация была прямо противоположной. Коломойский использовал «ПриватБанк» как заложника во взаимоотношениях с властью, потому что в любой момент он мог остановить деятельность банка, в любой момент мог создать очереди. И когда он мог говорить, что «если вы мне чего-нибудь сделаете, то «ПриватБанк» рухнет», то я не думаю, что это было приятно слышать президенту и премьер-министру Украины.

Я думаю, это как раз, что если верить тому, что написано и что с Коломойским договорились, что он уходит по-хорошему и к нему претензии не предъявляются, и он передает банк без каких-то технологических проблем и без уничтожения архивов, а в отношении кредитов, выданных его компании, проводится какая-то реструктуризация – ну, это такой, знаете, компромисс, который может устроить обе стороны. Но точно это не прищемить Коломойскому хвост, тем более, что он на Украине проводит не очень много времени.